в 8 утра, в понедельник.
ты моя маленькая вселенная
ты начальная станция и конечная
я с тобой – человечнее
вой на луну становится речью
ты для меня – вечен
я не боюсь, даже если в меня картечью
мой путь одинок, бесконечен
ты глазами меня лечишь
юный бог – весЕл и беспечен
спасибо
Черпать силы в себе –
скрести по дну большого колодца
Я пока не имею стратегии
И не знаю, как с этим
со всем бороться
Что мне делать, мой ангел
Где пополнять запас?
Я достаточно суеверна, чтобы просто молчать о нас
Сбудется? Нет ли?
Мне надежнее вечно хранить обет
потому что в небесном хранилище
Ничего
о нас
нет
я мертвый груз
ничейный талисман
а остальное –
самообман
каждое утро спешить по делам
временные отрезки,
забытые промежутки
улыбаться своим же придуманным шуткам
и слушать Сплин
я один
а мог бы…
да нет, не мог
душный город,
привычный смог
не герой, не бог
пустой конверт
разорванные провода
-<…> в горе и в радости<…>
не говори: «да»
мне снилось, что говорили,
будто я похожа на художницу,
и спрашивали, сколько картин
уже нарисовано,
а у меня все карандаши оказались сломаны…
и ничего кроме рук на бумаге нет,
ничего, кроме
случайных линей и недовольств.
вскользь
я пыталась им это
сказать:
буль-буль,
хвать-хвать,
я рыба, безмолвный, грустный пьеро…
я не художник – почти никто
было стыдно немного и совестно -
не перебить, не переубедить.
я так хотела рисовать твои руки
и любить.
их линии [рук] совершенны настолько,
что кажется преступлением
осквернить их тщетной попыткой.
я даже под пыткой
не созналась бы,
что пыталась их рисовать.
у тебя есть полное право
начать
меня
убивать.
что ж, остынь
разруби узлы
научись читать не между, а ровно в строчки.
(я законченный псих-одиночка.)
уходи в подполье, ложись на дно
и если что-то не нравится
просто
выйди
в окно
спрятать кинжал в сапоге. в камне – меч.
я снова любовь не смогла сберечь
жечь ведьму, жечь
жарко.
***
жаром пылает костер
медовые космы становятся рыжими
ветер шепчет: выживи, выживи
раздувая печаль
не жаль, уже ничего не жаль
***
ведьма плачет слезами кровавыми
истекает сажей
кто-то когда-то скажет:
«ведьме любить не положено»
можно же?
можно?
***
я варю в котелке себе яд,
а выходит успокоительное
не убить себя, не простить себя –
обрести покой
черт с тобой
черт с тобой
черт с тобой
у меня растет ядовитый клык
я к нему привык
и не оборотень, не одиночка волк
душа на замок
за семью печатями
за дестью проклятьями
те, о ком говорить - табу
когда я прокусываю губу
ядовитым клыком
(в припадке отчаянья),
они оживают и хотят на свободу
но боятся воды
и не лезут в воду
я топлюсь
я пытаюсь бороться с ними
но однажды они застанут меня в пустыне
тебя заберут у меня, вырвут
уведут за собой, взявши за руку
ведьме нет счастья, ведьме не нужен покой
бог с тобой
мое сердце следом идет за темным твоим силуэтом
ты стал моим страхом, живой водой
ведьмы не плачут, ведьмы ночами летают по свету
а я по ночам за твоим окном становлюсь звездой
пока я пью чай и бездумно пишу эти строчки
тебя заберут у меня, заберут – это точно
ведьмы крадут сердца, но не тронут вовек
того, кто носит сердце их, как оберег
у тебя потом ничего не останется – только выжженные поля да бессонные душные ночи. никаких парусов, никаких морей, никаких драконов и королей, ни
башен с темницами, ни балов.. сколько сложено было голов в надежде сказку найти? снова о любви своей поешь, о любви. она восседает на троне, как снежная королева (только видишь – не снежная вовсе, пламенная), обжигает тебя, будто камень ты, а ты воск, ты расплавлен и уничтожен, никаких мечей в камнях тебе, никаких тебе ножен, ты растекся огромной лужей ( был свечей - освещал дорогу, а теперь никому не нужен). Был когда-то сильным в любую стужу, а теперь любовью своей простужен, ты пристыжен и обезбожен, а впереди не видно ни зги.
Закрой глаза, пробирайся на ощупь или заткнись и люби.
В тихом омуте
черти твои, черти
загубили меня, заманили меня
ведьмУ
я готова, готова к смерти
от тебя, мой пасмурный, все приму
я отмечена неизбежностью,
заклейменная
инквизитор мой ласковый, нежный
черти, черти ищут плоть оголенную
чтоб добавить отметин
а я и так вся тобой
разлинована
как тетрадь первоклашки
черти, черти играют в пятнашки
я сдаюсь, мой проигран бой.
ковер – там на входе требует паспорт злой и жестокий старик-контролер. Потому ощущаю себя Магометом – гора не ходит, вот хоть убей. я увлеклась восточной культурой и соблюдаю принцип у-вэй. что мне теперь голосить истерично, что мне руки складывать на груди… ты, несомненно, кошмар мой личный – но не помеха это любви